История русских студенческих корпораций за 7 минут

Статья впервые опубликована в «Русском обществе НИУ ВШЭ» 08.12.2021.

Прибалтика

Студенческие корпорации, зародившись в немецких землях в конце XVIII – начале XIX вв. и начав стремительное распространение, довольно быстро дошли до Прибалтики. С точки зрения обычаев, устройства, традиций и ритуалов прибалтийские корпорации придерживались тех же принципов, что и их немецкие «коллеги». В Дерптском университете они появились уже в начале XIX в. Первая из них оформилась в 1808 году и называлась «Курония» (Curonia). Потом появились «Эстония» (Estonia) — 1821 год, «Ливония» (Livonia) — 1822 год и «Рижское братство» (Fraternitas Reginsus) — 1823 год[1].

Прибалтийские корпорации Дерпта того времени, как и землячества, объединяли выходцев из одних краев, но сильно отличались от них своей кастовостью. Если землячества были демократичны, то корпорации преимущественно объединяли выходцев из зажиточных немецких семей. Хорошее материальное положение и немецкое происхождение становились главными фильтрами, отсекающими всех «лишних» кандидатов.

Корпоранты стремились подчеркнуть свою избранность и вели себя надменно по отношению к «диким» студентам (так называли тех, кто не состоял в корпорациях). Те, в свою очередь, презирали корпорации и их традиции.

Первые русские корпорации

Пусть русские и не любили корпорантов-остзейцев с их высокомерием и засильем немецких традиций, однако именно присутствие этих объединений в итоге привело к появлению первых русских сообществ, которые строились по образцу немецких.

Информация о первых русских объединениях относится еще к началу XIX века — они создавались в Германии и сначала представляли собой землячества, так как появились еще до распространения корпусов, буршеншафтов и традиций, которые те принесли с собой. Так, встречается информация о Landsmanchaft Ruthenia Göttingen, существовавшем в 1808–1809 годах. Затем была Corps Ruthenia Berlin, основанная в Берлине в 1814 году[2]. Существовали они по несколько лет и потом исчезали, видимо, когда заканчивали обучение русские студенты, их создавшие.

По-настоящему история русских студенческих корпораций начинается не в Германии, а в Прибалтике — в упомянутом Дерптском университете — в 1823 году. При всей заносчивости прибалтийских корпорантов тот образец взаимовыручки и единства, который царил в их среде, не остался незамеченным. Так, учащиеся ненемецкого происхождения тоже начали создавать корпорации. Свою роль сыграло и притеснение со стороны немцев — объединяясь в корпорации, было проще бороться с хамством со стороны немецких корпорантов. В 1822 году в Дерпт на обучение приехал поэт Н. М. Языков, вокруг которого образовалась группа студентов. Они, объединившись, создали корпорацию Ruthenia в 1823 году. Она была в основном русской, но собирала в своих рядах вообще всех не-остзейцев любого этнического происхождения. Кто-то из них был родом из Прибалтики, кто-то — из центральной России, заметную часть составляли российские немцы, были и другие этнические меньшинства. В апреле 1829 года русская «Рутения» (Ruthenia) была основана официально[3]. С этой, уже не первой, «Рутении» началось возникновение целого ряда русских студенческих корпораций, многие из которых также брали себе это имя и ориентировались на традиции, заложенные ею.

«Рутения» жила гораздо скромнее немцев и не могла похвастаться богато обставленным домом или шикарной библиотекой. М. М. Лаврецкий вспоминал, что их конвент-квартира представляла собой маленький деревянный домик всего из двух комнат: одна — читальня, другая — для общих посиделок. Они были уставлены деревянными столами и стульями, там был самовар и небольшая библиотека. Другие, более состоятельные корпорации подтрунивали над ними. У «Рутении» не было никакой обрядности и торжественной обстановки при кутежах[4]

Богатство и роскошь рутенам заменяли самовар, водка, которую пили наравне с пивом, и пусть небольшой, но все-таки круг близких друзей. Впрочем, далеко не все русские студенты положительно относились к русским, которые начали перенимать формы самоорганизации у немцев. Использование большого количества немецких слов, жаргона, немецких песенников и даже команд на немецком во время фехтования сопровождало русские студенческие корпорации Прибалтики вплоть до начала XX века.

И все-таки «Рутения» помогала сплотиться русским студентам в то время, как остальные русские в Дерпте держались разрозненно. К тому же, несмотря на предосудительные традиции, включающие много выпивки, бравады и мальчишеского поиска поединков, корпоранты, со слов современников, во многом были заметно культурнее, чем остальная часть студентов.

Добившись членства в Конвенте (официальном объединении корпораций Дерптского университета, который участвовал в работе администрации) в 1844 году, «Рутения» не перестала испытывать давление со стороны немцев. Они продолжали демонстрировать свое отношение к ней как к неполноправной и пытались отстранить от работы. В 1857 году «Рутения» была на непродолжительное время удалена от работы Конвента из-за поддержки «Полонии», которую также не устраивал диктат немецких буршей над другими студентами. Затем и сами рутены потребовали изменить Всеобщий комман (свод правил, по которому жили немецкие корпорации). За это корпорация была подвергнута бойкоту и официально распущена 1 апреля 1857 года[5]. После этого она прожила еще несколько лет в виде Общества русских студентов, что не требовало регистрации. Она вновь попыталась возобновить свою деятельность в 1868 году, но встретила отказ и после этого окончательно прекратила свое существование.

Несмотря на кончину, «Рутения» оставила свой след в истории и вдохновила русских студентов на создание ряда других студенческих корпораций. Их девиз, сочетание трех букв древнеславянского алфавита: Р. (рцы) С. (слово) Т. (твёрдо) — «Будь верен данному тобой слову», стал популярным среди корпораций, основанных позднее. А цветовая гамма (черный-оранжевый-белый) и имя «Рутении» впоследствии использовались корпорациями Ruthenia (Рига, 1929 год), Ruthenia (Каунас, 1931 год), Ruthenia Vilnensis (Вильнюс, 1931 год).

В других частях империи

Создание студенческих корпораций на западных окраинах страны не обошло своим влиянием и другие центры высшего образования Российской империи. Так, в конце 1820-х годов корпорации пришли в Московский университет, а в 1830-х — в Петербургский. В Московском университете первая корпорация просуществовала недолго и известно про нее очень мало, она возникла в 1829 году и носила название Landsmannschaft[6]. Скорее всего, она была основана студентами, исключенными из Дерптского университета.

В Петербурге корпорации развернули свою деятельность гораздо успешнее. Вначале их было две: еще одна «Рутения» для русских и «Балтика» для остзейских и петербургских немцев. У них тоже были свои корпоративные цвета: у «Рутении» все те же черный, оранжевый, белый (цвета имперского флага), у «Балтики» — голубой, белый, золотой. Обе были созданы в 1837 году в результате дробления существовавшей ранее студенческой корпорации, основанной Н. М. Языковым (он же основал «Рутению» в Дерпте). В своей внутренней жизни они повторяли традиции немецких корпораций, соблюдая те же принципы внутреннего устройства и ритуалы. Как и у немецких объединений, центром жизни корпораций в России была квартира, как правило, съемная, в которой проходили застолья, торжественные мероприятия и дуэли. Она была увешана флагами и знаменами в корпоративных цветах, обставлена мебелью с эмблемами корпорации, здесь же располагалась библиотека. Они существовали нелегально, в отличие от корпораций Дерпта, оставаясь своего рода тайными обществами.

Деятельность «Рутении» и «Балтики», как и других студенческих организаций, не осталась без внимания Третьего отделения (политическая полиция), и за ними стали наблюдать. Впрочем, скоро произошел конфуз: оказалось, что сын министра народного просвещения был членом «Рутении», о чем министру доложили[7]. Никаких мер против этих корпораций власть не предпринимала и не пыталась пресекать их деятельность, ограничиваясь стандартными расписками студентов в том, что они не будут принадлежать к тайным обществам. Лишь пару раз произошли инциденты с визитами полиции, вводился (но фактически не соблюдался) запрет на фуражки и фехтование.

Академический климат Петербургского университета оказался более комфортным для студенческих корпораций, чем в Москве — но не настолько, чтобы они смогли прочно укорениться в высшей школе. Обе корпорации прекратили свою деятельность в 1848 году. В 1883 году была создана Санкт-Петербургская студенческая корпорация, которая была ликвидирована полицией спустя год, так как ее члены подпали под сильное влияние народовольцев.

Несмотря на свою малочисленность на протяжении всего XIX в., к закату Российской империи студенческие корпорации переживали подъем и в центральной России, получив свободу после послаблений законодательства. К тому же здесь им не пришлось проходить через слом традиций и сопротивления немецких корпорантов.

Все корпорации, кроме польских, подчеркивали свою аполитичность и отвергали радикальные идеи. Они, в отличие от тех же землячеств и кружков, не имели связей с революционными течениями и в целом в политической жизни не участвовали. Они, однако, оказали ощутимое влияние на формирование будущих национальных элит в государствах, отколовшихся от Российской империи. Особенно это заметно на примере Эстонии, Латвии и Польши, где многие политики носили «цвета», будучи студентами.

«Академисты» и попытка использовать опыт корпораций

После введения «Временных правил» 1901 года, разрешивших создавать студенческие общества (пусть и под строгим надзором власти), произошло нечто неожиданное и любопытное: опыт прибалтийских корпораций заметили на самом высоком государственном уровне и восприняли его как удачную модель, которую можно улучшить и масштабировать, чтобы заставить ее работать на благо власти. О том, какую пользу можно извлечь, переняв лучшее из того, что есть в прибалтийских корпорациях, говорили и до этого. Так, Н. И. Пирогов считал, что правительство убедилось: занимая студентов через корпорации своими студенческими потребностями, можно отвлечь «брожение умов» и приковать их внимание к насущным неполитическим проблемам.

После революции 1905–1907 годов премьер-министр П. А. Столыпин увидел в таких студенческих организациях способ противостояния студентам-радикалам. Но в то же время он опасался, что такие академические сообщества попадут под влияние правых организаций, что уже происходило. Правые же постоянно писали Столыпину о восставшей высшей школе и просили его принять срочные меры.

В 1910 году П. А. Столыпин сам провел встречу с «академистами», и в том же году состоялся съезд 60 представителей академических организаций. Встречу с ними провел лично Николай II, желавший увеличения числа таких сообществ. Вместе с поддержкой императора и сановников в корпорации начали поступать деньги от государства — как правило, из средств Министерства внутренних дел или из частных пожертвований правых политиков, например, В. М. Пуришкевича. Масштабы такой поддержки были значительными: один только Союз Михаила Архангела с 1908 по 1912 годы направил почти 11,5 тыс. рублей на поддержку академических организаций[8]. На то, какие услуги государство ожидало взамен от «академистов», указывает тот факт, что в феврале 1917 года Департамент полиции продолжил финансирование Московского академического клуба в размере 25 тыс. рублей в месяц фактически по статье расходов на полицейскую агентуру[9].

Противниками «академистов» стали не только оппозиционные студенты, но и преподаватели, среди которых большинство были сторонниками кадетов, не желавшими сотрудничать с черносотенцами. «Академисты» отвечали жалобами и доносами на преподавателей в Министерство народного просвещения.

При этом большинство профессоров относились враждебно именно к «академистам-черносотенцам», не считая «чистых академистов» чем-то плохим. Профессор Томского технологического института Н. М. Кижнер опубликовал в печати заявление, которое содержало следующие слова: «Выражая свое сочувствие М. Р. Бейлину…, я в то же самое время думаю, что оскорблен не сам М. Р. Бейлин…, сколько высшая школа, в которой появилась эта гнойная язва студенческой жизни, язва, которая имеет дерзость назвать себя академической корпорацией; то, что теперь называется академизмом, — разве это академизм в истинном смысле этого слова? С этим словом связывается не представление о студенте, преданном науке, а о погромщике с… дубиной в руке, а иногда и с револьвером… Но я верю, что с мраком нашей жизни исчезнет и псевдоакадемизм из высшей школы»[10].

Одним словом, происходило ровно то, чего опасался П. А. Столыпин — многие «академические» корпорации все дальше уходили от академизма, не предполагавшего поддержку какой-то идеологии в стенах высшей школы, и сваливались в черносотенство.

Однако в целом деятельность таких организаций не оправдывала тех средств, которые крайне правые политики вкладывали в них. «Академистов» отстранили от всех видов студенческой самоорганизации, которые давно закрепились в российских университетах: землячеств, касс взаимопомощи, бюро труда, столовых, библиотек. В итоге они замыкались в аналогичных форматах, которые создавали сами для себя, не привлекая значительное количество сторонников. Срыв сходок и забастовок и вообще борьба с революцией все же редко приводили к успеху «академистов»: как правило, их просто освистывали и прогоняли. «Академистов» было просто слишком мало (примерно 3–5% от общего числа студентов), и это не могла исправить даже поддержка проправительственных сил.

Последние русские корпорации

После захвата власти большевиками корпорации в России были запрещены и уничтожены, но в Прибалтике все обстояло совсем иначе. После обретения прибалтийскими странами независимости корпорации не просто никуда не исчезли, но и стали развиваться еще активнее. С одной стороны, более свободно и динамично развивались корпорации местных этносов, у которых наконец-то появилось свое государство и возможность стать частью политической нации. А с другой — у русских, которые теперь оказались в чужом государстве, была необходимость объединяться и защищать свои интересы.

Среди многих русских корпораций, созданных в эти постимперские годы, особенно стоит выделить очередную «Рутению», основанную в 1929 году в Риге. Интересные детали начинаются уже с самого факта ее создания, ведь она возникла в результате бунта и выхода 14 корпорантов из другой русской студенческой корпорации — Frаtеrnitаs Аrсtiса. «Арктику» уже несколько лет беспокоил внутренний конфликт — между молодыми и старшими корпорантами. Молодых не устраивала серая и однообразная жизнь корпорации, они хотели более активной корпоративной деятельности и были готовы тратить свое время и силы на нее, но старшие на голосованиях «губили много хороших замыслов и начинаний активной части Конвента»[11]. А своим редким посещением корпоративных мероприятий и слабым участием в ее жизни они в целом подорвали связь между молодыми и старшими корпорантами, которая так важна для внутренней жизни корпораций. Противоречия дошли до того, что фуксы даже создали свой Конвент в противовес скучному и безынициативному Конвенту корбуршей (активных членов). Получив свои «краски», а вместе с ними и право голоса в принятии решений, молодые корпоранты попытались воплотить в жизнь свое видение развития «Арктики». Однако они наткнулись на непонимание и недоверие старших.

Молодой корпорант Г. Ф. Блюм вспоминал:

«Мы чувствовали себя глубоко обиженными и оскорбленными и, кроме того, воочию убедились, что все наши усилия создать работоспособный Конвент и внести новый дух в жизнь корпорации никогда не увенчаются успехом»[12].

В апреле 1929 года 14 студентов вышли из корпорации «Фратернитас Арктика» и основали «Рутению». Ее цветами были черный, оранжевый и белый, а девизами — Vеrа аmiсitiа in саlаmitibus dignоstiсur («Истинная дружба познается в беде») и старый русский «Рцы слово твёрдо». По количеству членов рутены быстро догоняли арктов, от которых откололись, при этом отношения между новой и старой корпорациями продолжали сохраняться враждебные.

По воспоминаниям современника, кроме описанных выше противоречий было еще и идеологическое несовпадение. Fraternitas Arctica подчеркивала свою «латвийскость» и региональность, а те, кто хотел перемен и выступал против диктата филистров, напротив, делали акцент на русской национальной идее, некоторые из них даже были монархистами[13]. Собственно, это и нашло отражение в цветах «Рутении», которые повторяли цвета одной из версий флага Российской империи.

Став независимой корпорацией, рутены принялись реформировать «идеологию русского корпоранта». Они хотели отойти от привязанности к немецким буршеским традициям и привести их в соответствие русской национально-ориентированной корпорации. Например, был русифицирован и скорректирован песенник. Они хотели создать национальное воспитание, которое не противоречило базовым общебуршеским принципам, но было новым и не встречалось во «Фратернитас Арктика». Сюда же входило изучение истории России и русской литературы и культуры вообще.

В этом смысле «Рутения» переживала те же чувства, что и вообще русские, оказавшиеся теперь иностранцами на бывшей родине. Среди Русского Зарубежья вообще царила атмосфера неприятия большевизма и тоски по России, и она охватывала также гимназистов и студентов. Многие из этих семей успели сами пережить ужасы молодой большевистской власти и в Прибалтике нашли убежище. Значительное количество ветеранов Белой армии осело в прибалтийских государствах.

В 1930 году возникла еще одна русская мужская корпорация — Fraternitas Rossica. Затем начали объединяться и русские студентки: в 1931 году была создана корпорация Sororitas Rossica, в 1931–1932-м учебном году были основаны женские корпорации Sororitas Slavia и Tatiana, которые в 1933-м объединились в одну корпорацию — Sororitas Tatiana. В 1932 году в Ковно была создана женская корпорация Filiae Rutheniae. Совокупно в корпорациях состояло больше половины всех русских студентов Латвии[14].

В молодом латышском государстве стали стремительно распространяться националистические настроения, в ответ на которые, собственно, и создавались русские объединения, стремившиеся защищать свои интересы. Но защититься получалось не всегда. В 1932 году из Конвента президиумов (объединения всех корпораций) вышли все немецкие корпорации из-за языковых разногласий. А в 1934 году по распоряжению властей было закрыто «Русское студенческое православное единение», созданное в 1928 году[15]. В то же время в целом русские объединения долгое время продолжали существовать довольно свободно и не испытывали на себе сильного давления за редкими исключениями. Русские принимали участие в выборах и успешно избирали своих представителей, развивая навыки самоуправления и объединенных действий.

Это мирное сосуществование закончилось в 1933 году. Волна национализма в Латвии с лозунгом «Латвия для латышей» сделала позиции русских, и в частности студенческих организаций гораздо менее уверенными. Русские вышли из Конвента президиумов: латышские мужские и женские корпорации в нем проголосовали за недоверие русским[16].

Впрочем, доминирование латышских националистов продлилось недолго — до 1939 года, когда произошло разделение Польши и прибалтийские страны вынужденно подписали «дружественные» пакты с СССР, а в 1940 году вошли в его состав. Все корпорации и общества филистров были закрыты. С этого времени в истории «Рутении» и других корпораций начинается череда тяжелых и трагичных испытаний, которые многие из них пережить не смогли.

Итогом войны и двух тоталитарных режимов, по очереди захватывавших власть в Латвии, стали ужасные потери в рядах студенческих корпораций: погибшими на фронте, от репрессий или отбывавшими сроки в лагерях. После окончания войны о продолжении существования корпорации на территории СССР не могло быть и речи. Списки репрессированных слишком ярко свидетельствовали о том, что теперь не будет возможности даже для подпольного существования.

Fraternitas Ruthenica

Возрождение русских студенческих корпораций началось почти столетие после их уничтожения большевиками. Осенью 2014 года состоялись встречи первой группы студентов, которые вылились в официальное основание корпорации Fraternitas Ruthenica 4 марта 2015 года. FR стала своего рода смешением формата студенческой корпорации и американского братства, постаравшись вобрать в себя традиции и преемственность, связанную с русскими корпорациями студентов, но сочетая это с гибкостью, свойственной североамериканским братствам. За 7 лет FR смогла раскинуться от Калининграда до Владивостока и даже вышла на территорию Чехии, создав ячейку в Праге.

Русское студенчество несомненно будет все активнее вовлекаться в самоорганизацию. Просто потому, что преимущества участия в таких форматах будут становиться более известными, а примеров их участников будет становиться больше. Какие именно форматы объединений станут наиболее популярными — братства или какие-то другие — сейчас сказать невозможно. И не стоит ограничивать студентов каким-то одним форматом — они сами выберут тот, который подходит им больше всего. Будь то корпорация, профессиональное братство, «почетное общество» или какой-то другой, давно опробованный за границей. Главное — знакомиться с опытом зарубежных аналогов, существующих уже более двух веков, и с историей русских объединений, чтобы перенимать лучшие практики и использовать накопленный опыт.

Как и сто лет назад в стенах университетов хватает молодых людей и девушек, понимающих, что вынести оттуда нужно в первую очередь связи. А значит, еще не одно гнездо будет свито на наших с вами глазах. Ведь лето не вечно.

Подробнее об истории студенческих корпораций: frat-book.ru

[1] Иванов А. Е. Студенческая корпорация России конца XIX — начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации. — Москва: Новый хронограф, 2004. — С. 159.

[2] Рыжакова С. Фуксы, коммильтоны, филистры…: некоторые предварительные заметки и материалы о студенческих корпорациях Латвии // Антропологический форум. — 2013. — № 13. — С. 73.

[3] Рыжакова С. Фуксы, коммильтоны, филистры…: некоторые предварительные заметки и материалы о студенческих корпорациях Латвии // Антропологический форум. — 2013. — № 13. — С. 73.

[4] Лаврецкий М. М. Город студентов: бытовые картинки старого Дерпта. — Ревель: Типография «Колывани» 1891. — С. 41.

[5] Рудик И. Из истории дерптской корпорации Ruthenia. — [s.n.], 2017. — С. 7.

[6] Рыжакова С. Фуксы, коммильтоны, филистры... Очерки о студенческих корпорациях Латвии. — М.: Новое Литературное Обозрение, 2015. — С. 47.

[7] Тихонов И. Л. Студенческие корпорации Санкт-Петербургского университета в описании графа А. А. Бобринского // Клио. — 2017. — № 10. — С. 68.

[8] Омельянчук И. В., Репников А. В. Русский народный союз имени Михаила Архангела // Энциклопедия «Петр Аркадьевич Столыпин» / Фонд изучения наследия П. А. Столыпина. — 2010. — URL: http://www.stolypin.ru/proekty-fonda/entsiklopediya-petr-arkadevich-stolypin/?ELEMENT_ID=256 (дата обр. 27 янв. 2020).

[9] Иванов А. Е. Студенческая корпорация России конца XIX — начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации. — Москва: Новый хронограф, 2004. — С. 362.

[10] Там же. С. 16.

[11] Основание Рутении // Рутения — в Риге и на чужбине / Институт Русского культурного наследия Латвии. — 2010. — URL: https://www.russkije.lv/ru/journalism/read/ruthenia/ruthenia_v_mirnoj_rige.html#1 (дата обр. 27 янв. 2020).

[12] Основание Рутении // Рутения — в Риге и на чужбине / Институт Русского культурного наследия Латвии. — 2010. — URL: https://www.russkije.lv/ru/journalism/read/ruthenia/ruthenia_v_mirnoj_rige.html#1 (дата обр. 27 янв. 2020).

[13] Рыжакова С. Фуксы, коммильтоны, филистры…: некоторые предварительные заметки и материалы о студенческих корпорациях Латвии // Антропологический форум. — 2013. — № 13. — С. 74.

[14] Основание Рутении // Рутения — в Риге и на чужбине / Институт Русского культурного наследия Латвии. — 2010. — URL: https://www.russkije.lv/ru/journalism/read/ruthenia/ruthenia_v_mirnoj_rige.html#1 (дата обр. 27 янв. 2020).

[15] Русское студенческое православное единение (РСПЕ) / Институт Русского культурного наследия Латвии. — 2010. — URL: http://www.russkije.lv/ru/lib/read/ruthenia_latvijskij_universitet.html (дата обр. 27 янв. 2020).

[16] Рутения — в Риге и на чужбине / Институт Русского культурного наследия Латвии. — 2010. — URL: https://www.russkije.lv/ru/journalism/read/ruthenia/ruthenia_latvijskij_universitet.html (дата обр. 27 янв. 2020).