Чиновники и молодёжь: как воспитанные пытаются воспитывать

Статья впервые опубликована в журнале «СТОЛ» 03.03.2022.

В России власти очень часто обращаются к теме работы с молодёжью, которую формулируют самым разным образом: от создания возможностей для максимальной реализации молодых талантов и их экономического потенциала на благо страны до «воспитания». Причём в последние годы всё чаще говорят именно про воспитательную работу и прививание правильных ценностей. С чего это началось – догадаться нетрудно: массовое вовлечение молодых людей в акции протеста.

Ресурсы на эту работу выделяют поистине огромные. Так, бюджет Росмолодёжи за последние пять лет вырос в девять раз – с 2 млрд рублей в 2016-м до 18 млрд в 2021-м. Кроме федерального проекта, свои программы по воспитанию молодёжи есть почти в каждом российском регионе. В 2016 году их общий среднегодовой бюджет составлял 873 миллиона рублей и с тех пор продолжает расти. Одним словом, этой работой стараются охватить максимально большую часть молодёжи, а ресурсы на это тратят колоссальные.

Но что вообще такое молодёжная политика? Разумеется, это огромная по размеру и многообразию область, и не существует универсального определения. Это большой комплекс, в который входят социальная защита, здравоохранение, обеспечение жильём, занятость, поддержка предпринимательской деятельности, образование, социальная инклюзия, участие молодёжи в жизни общества, гендерное равенство и другие.

Хотя универсального определения и нет, но можно взять за основу то, которое отражает ключевые компоненты, важность которых не подвергается сомнению даже в очень разных подходах. Совет Европы даёт следующее определение: «Молодёжная политика – это стратегия, осуществляемая государственными органами власти в целях предоставления молодым людям возможностей и практического опыта, необходимых для успешной интеграции в общество и функционирования в качестве активных и ответственных членов своих социумов и инициаторов перемен».

То есть молодёжная политика должна давать молодым людям шанс из всех ценностей сегодняшнего дня выбрать «свои». При этом она способствует сплочению общества и развитию демократических институтов.

Я предлагаю остановиться на этом определении и обратить внимание на основные цели, на которые направлена такая политика: сформировать активных и ответственных членов своих социумов и инициаторов перемен. В более коротком виде это можно описать как развитие гражданского самосознания.

Мне кажется важным подчеркнуть это ещё и потому, что именно этот компонент меньше всего может быть реализован государством «сверху», но при этом для будущего страны важнее многих других. Можно «сверху» организовать инвестиции в образование и построить новые школы и университеты. Можно запустить программы льготного кредитования для молодых предпринимателей или программу по обеспечению доступным жильём. Но невозможно «сверху» сформировать «активных и ответственных членов своих социумов и инициаторов перемен». Максимум – составить отчёт об успехах, который будет отражать примерно ничего, кроме количества потраченных денег. Именно здесь государство меньше всего может влиять напрямую – гражданское самосознание формируется «снизу».

Подходы к работе с молодёжью

Смотря на опыт зарубежных стран и те инициативы, которые развиваются в России последние два десятилетия, я предполагаю, что все подходы, заявляющие своей целью развитие гражданского самосознания молодёжи, условно можно разделить на две большие категории.

Первая – создание благоприятной среды без контроля за проектами, которые в ней произрастают.

Вторая – создание молодёжных проектов и структур «сверху» и их контроль в той или иной форме.

Проекты первой категории условно можно назвать демократическими, потому что они самоуправляющиеся, а наиболее часто их можно встретить в демократических государствах, что очень логично ввиду отсутствия контроля. Проекты второй категории – условно советские, потому что по природе своей являются прямыми потомками молодёжных проектов, существовавших в СССР и других тоталитарных режимах.

Главное и фундаментальное различие между ними – реальная цель таких проектов. В первом случае она соответствует декларируемой, и при таком подходе весьма успешно развиваются проекты, формирующие активных и ответственных граждан, готовых предлагать идеи перемен и бороться за них. Проекты, развивающиеся в этой среде, имеют несколько характерных черт: независимость, самоуправление (часто внутренняя демократия), отсутствие внешнего источника ресурсов: как правило, они сами себя обеспечивают.

В случае с проектами «сверху» цель почти всегда противоположна декларируемой. Говоря про развитие гражданского общества, инициаторы, напротив, создают среду, в которой самостоятельность, инициативность и независимость становятся почти невозможными. Это структуры, где уже есть руководство, есть установленные цели и стратегия, и даже если мы полностью исключим идеологический компонент, такие проекты все равно не могут выпустить из себя молодых лидеров перемен, да и просто людей с активной гражданской позицией. Ведь они прошли школу, в которой учат подчиняться и рьяно отстаивать предложенные ответы, а не искать их самому и брать на себя ответственность за те цели и идеалы, за которые в итоге борешься.

В них есть компонент вознаграждения за «правильные» взгляды — карьерные перспективы или какие-то другие приятные бонусы — и санкций за «неправильные». В современной России таких проектов «сверху» хватает с избытком, но классическим примером, если можно так выразиться, является движение «Наши», которое уже прекратило свое существование. О нем хочется сказать подробнее, как о наиболее массовой и яркой иллюстрации.

Вероятно, самое точное описание людей, которых оно привлекало, дал Юрий Сапрыкин: «Для либерального москвича середины 2000-х, симпатизирующего “Маршам несогласных” и следящего за процессами по делу Ходорковского, “Наши”– едва ли не главное пугало: кажется, что их агрессивная риторика и избыточно провокативный стиль – лишь прикрытие то ли для гигантского распила, то ли для проекта власти по развращению юных душ. В регионах отношение к ним несколько иное: автор этого текста, бывая в областных и районных центрах, не раз слышал о том, что “Наши” стали чуть ли не единственным работающим социальным лифтом: приходит туда молодой человек, рисует патриотические граффити, организует поездку на митинг в Москву, и с этими проектами в резюме уже есть шанс попасть чиновником в администрацию или менеджером на производство.

К концу 2000-х, когда вместе с утверждением “стабильности” крепнет ощущение, что “все места уже заняты”, ничего более вдохновляющего для молодёжи из регионов, кажется, не может предложить ни власть, ни оппозиция; “Наши” становятся тем квазиуниверситетом, где заводятся связи, нарабатываются скиллы и делаются карьеры. Для либеральной столицы, видящей в “Наших” лишь корысть, разврат и цинизм, некоторым шоком становится явление в Youtube “Светы из Иваново”: простодушная девушка, говорящая готовыми мемами (“мы стали более лучше одеваться”), может быть обманута, но её заблуждение очевидно искренне – она выступает за власть не потому, что ей заплатили. “Взрослые дяди из Росмолодёжи вербуют именно таких детей, – пишет журналист Андрей Лошак в колонке на сайте Colta.ru, – по сути, беспризорников, у которых в жизни одна альтернатива: или к маме на завод, или тыкаться во все двери в поисках волшебного социального лифта. И что делать, если в Иванове такая дверь гостеприимно распахнута одна. Это не институт дизайна на Стрелке. Это – офис „Наших"».

Судьба основателя движения Василия Якеменко, который впоследствии был назначен главой Росмолодёжи, без сомнения, была ярким примером тех возможностей, которые открываются за участие в таких проектах.

Итак, кто-то верит в декларируемые цели таких проектов искренне, так и не развив у себя способность критически анализировать, потому что такие структуры и не дают возможности развить этот навык. Другие же попросту продают свою лояльность, даже если не очень верят в те тезисы, которые им предлагают. Посмотрев на различные окологосударственные «молодёжки», существующие в России сегодня, вы без труда узнаете в них эти черты.

Проекты «сверху» – это вертикальные иерархические структуры (даже если они маскируются под что-то другое), и это почти сразу видно. Вы можете увидеть, кто руководитель, кто координатор, кто кому подчиняется, увидите центр принятия решений, в который входит лишь малая доля членов такого движения. Принцип примерно следующий: хорошими делами, конечно, занимайтесь, но только теми, которые мы согласовали, под правильными флагами и с минимальной субъектностью.

Разумеется, к молодым лидерам перемен это не имеет никакого отношения. Можно помочь формированию лидеров, предоставив им возможность создавать проекты в тех или иных областях, помогая делать такую активность более популярной или даже престижной – это как раз про среду, но не построив их в шеренгу и поведя к лидерству под предводительством старшего товарища, которого нужно строго слушаться и не высовываться.

Роль сообществ

Итак, я утверждаю, что молодежные проекты «сверху» не могут выполнить заявленную цель. Более того, фактически они выполняют цель противоположную и делают молодёжь более управляемой, а не инициативной. Про перемены «снизу» там говорить просто неуместно: перемены, если и будут, то только те, которые разрешили и предложили «сверху».

Но если благоприятна среда и проекты «снизу» могут решить такие задачи, то как выглядят такие молодёжные проекты в ней? Это самоуправляющиеся сообщества самых разных видов.

В самоуправляющихся сообществах лидерство – это необходимый элемент развития, самовыражения и оттачивания навыков для будущей работы. Любое объединение, которое создаётся не только ради веселья, а с какой-то социальной ориентацией, заинтересовано в том, чтобы его члены занимали более престижные и влиятельные позиции в социуме, так как это влияет на возможности и имидж самого сообщества и перспективы выполнения заявленных целей. Разумеется, это способствует тому, как они организуют свою внутреннюю деятельность. Поощряется активное участие членов сообщества в органах самоуправления внутри него, а также в различных организациях за его пределами. Есть открытая дискуссия и полемика о том, к каким целям и зачем такое сообщество вообще идет. Нет неоспоримых и заранее предложенных ответов.

Поиск новых подходов к решению проблем общества, умение доказывать свою точку зрения и ораторские способности – вот школа, которую дают такие объединения. Помимо лидерства, молодёжные сообщетсва развивают навык командообразования для реализации проектов. Они выполняют роль полигона, на котором отрабатываются навыки формирования групп.

Однако самое большое значение всё же имеет опыт демократического, коллективного принятия решений и реализации общих проектов. Так люди смотрят друг на друга в деле, формируют круг близких и надёжных друзей и развивают навыки дипломатии и конструктивного общения. А главное – радость, которую они получают от совместного результата, переходит в удовлетворённость сообществом – и в итоге общественной работой в целом. Получив такой опыт однажды, его уже невозможно забыть.

Развив эти навыки в сообществе и вынеся из него социальный капитал в виде широкой сети связей, молодые люди готовы стать теми самыми «активными и ответственными членами своих социумов и инициаторами перемен».

Примеров таких сообществ за рубежом более чем достаточно. Я бы упомянул наиболее массовый и влиятельный институт для формирования молодых лидеров США. Это студенческие братства и сестринства, которые выпускают из своих стен сотни тысяч студентов ежегодно, а их члены не на словах, а на деле становятся лидерами изменений, занимая руководящие посты в бизнесе, политике и других областях. Аналогичные объединения студентов есть в Германии, Австрии, Швейцарии, Франции, Италии и других странах Европы.

РФ сегодня

Если уж и нужны молодёжи наставники или советчики, то не с опытом работы в вертикальных проектах, а с опытом развития независимых сообществ. Я не верю в успех нынешних ответственных за молодёжь в деле развития гражданского самосознания, и все имеющиеся примеры только укрепляют мою убеждённость в этом.

А что, собственно, мешает отойти от практики развития таких сообществ «сверху» и перейти к созданию среды, а не запускать очередных «Наших»?

Я вижу две причины:

1. Личный опыт организаторов, которые не знают других подходов, кроме структур «сверху». Среди них единицы тех, кто вырос и сформировался в демократичных и самоуправляющихся сообществах, а не в «вертикали». Кто-то прошёл через неё ещё в советское время, кто-то – уже в путинское.

2. Неподконтрольность самоуправляющихся сообществ: ими нельзя просто управлять, с ними нужно вести диалог и учитывать интересы групп, которые они объединяют и представляют. Это не соотносится со стремлением «воспитать» молодёжь в единственно правильном русле и сделать её управляемой.

Потому в сегодняшней России, увы, не приходится ожидать, что государство перейдёт от привычных практик работы «сверху» к формированию благоприятной среды без контроля.

Но вот о чем я предлагаю задуматься. Нам всем когда-то придётся посмотреть назад, на времена путинской России, находясь в какой-то другой реальности, когда ограничений и давления сегодняшнего дня уже не будет. Как не будет и тех «пряников», которые эта система может предложить в качестве поощрения за участие в «правильных» проектах. Думаю, стоит чаще задавать себе вопрос, будет ли стыдно вспомнить об опыте участия в объединениях в эти годы или нет. И будут ли вообще существовать эти проекты или исчезнут вместе с руководителями и спонсорами?

А независимые самоуправляющиеся сообщества в России живут уже не первый год: от студенческих корпораций и объединений молодых лидеров в сфере бизнеса до религиозных братств. Просто их не накачивают деньгами и не рекламируют на широкую аудиторию, но ценности в них гораздо больше. Уверен, время покажет, сколько молодых лидеров перемен выйдет именно из них.